Любовь – от отчаянья.
Как трын-трава или горький чай.
Не провожай меня. Не к чему врать.
Я дверь прикрою без четверти пять.
А провода сохранят отголоски слов,
Что от отчаянья лечит (и нет) любовь.

@темы: малословие

---

Рыбьи слёзы

У рыб – обожжённые жабры.
Рыбы по-рыбьему плачут:
Тихо и очень жалобно.
А я пробую дождь наудачу:
Он ядовит или вкусен.
Чашка из рук убежала,
Осколки – похожи на бусины.
Жалко.

@темы: малословие

---

осення.я

Эта осень пьёт меня, выпивает жадно.
Утекаю сквозь трубочку в голодную пасть.
Кажется: спасло бы точёное жало.
Но random выбирает треком – «упасть».
И – остаётся рыдать и кричать беззвучно,
Изгрызая землю, изрыгая жар.
Я – звезда в ожерельях жемчужных/колючих,
А осень мне дарит несравненный шарм.
Она меня любит (с хладнокровьем насильника).
Я её не люблю. Я пытаюсь спать.
Просыпаюсь отчего-то в шесть, без будильника.
А, может быть, в пять.

---

Диптих, вроде как

Анти.Ад

В их кабинетах играет «Show Must Go On»,
В их коридорах от века – и гомон, и гон.
И Андрей заходит к Петру в кабинет
Взять немного скрепок и стрельнуть сигарет.


Анти.Рай

Он тихо сидит и ведёт учёт,
Обычный,
Среднего звена
Чёрт.
Текучка, балансы,
Столетний отчёт.
Не сходятся графы
«Нечет» и «чёт».
Он занят,
Но как бы всегда
Ни при чём.
Он – просто уставший,
Измученный
Чёрт.

---

Дяденька! – говорю я, -
Дяденька, дай копеечку!
Я куплю себе фунт бури,
Я построю Царьград за печкой.
На базаре сторгую любви,
Той, что только по самым праздникам,
Той, которой и мал, и велик –
Все покорны, и даже сказники!
А в церквушке за нас за всех
В воскресенье поставлю свечку.
Дяденька! Нету?.. Ну… Эх…

Дяденька, дай копеечку!

---

Карл у Клары украл кораллы. Экспромт.

– Возьми бриллианты моих слёз,
Возьми золото моей души!
Я вся твоя! И – на всю жизнь.
Драгоценный огонь, прошу, не туши!
Слова – жемчуга, отдаю их тебе,
И только тебе. Ну послушай, Карл!
Моя любовь – как девятый вал,
Она захлёстывает изнутри.
Она – бесценна. Смотри, смотри!

Карл это знает. Любовь – не обман.
Кларины бусы прячет в карман.

---

цокцок

Цок-цок!
Копытца –
Хоровод чертенят.
Моя жизнь – танец.
Ну, станцуйте меня!

Цок-цок!
Забыться,
Каблучками звеня.
Моя жизнь – танец.
Затанцуйте меня!

---

Temporal Lobes*

А в висках разливается чувство вины
Или боль головная. (А, чёрт его знает!)
Расползается (словно по стенам вьюны).
Я болею собою от мая до мая.

«Май» похож на нерусское краткое «my»,
Как отметина чьей-то чужой несвободы.
Если хочешь построить – вначале сломай.
Я болею тобою от года до года.

В ноябре зазвучит почему-то весна.
(как прелюдия к кем-то придуманной тризне)
Снова нет пробуждений и снова нет сна.
Я болею разлукой от жизни до жизни.

_____________
*Височные доли - области мозга, кроме других функций играющие ключевую роль при трансформации краткосрочной памяти в долговременную.

---

без.покой.ности

Я нахожу себе тебязаменители.
И квази-ты мне говорят, как всегда:
«Мы знаем, кто ты, мы тебя уже видели,
Мы разгадали тебя без труда».

А я скитаюсь по дорогам нехоженым
И перехоженным (как повезёт),
Да по полям, уж много лет, как заброшенным
Где каждый камень – как ступенька на взлёт.

Всё сокровенное забыто ли, брошено,
И то ль бурьяном, то ль быльём поросло?
Остались – крошки или, кажется, крошево?
Нет – беспокойноё моё ремесло.

---

аб.рис.ование

Она рисовала Ему птиц:
Чёрные стаи перелётных любовей.
Она знала, что ноябрь – вдовий,
Траурный месяц. На тонкости спиц
Нанизано небо, как серая пряжа.
Тоскует земля, разродившись не раз.
А Она говорила: «Я небо намажу
Гуашью, ты знаешь, синей твоих глаз».
Она рисовала Ему свет
В час, когда солнце за город катилось
(как катится мячик за старый буфет).

Он не помнил, что Она всего лишь приснилась.
А Она не знала, что Его нет.

---

Чёрное что-то и вязкое, как гудрон
Законопатило лёгкие.
Где он, где Он,
Бог, что так милостив к людям?
Где Он?
А канонада - ведь тот же канон.
Тише, мой Боженька,
Пусть не осудят.

Слышишь,
Держи
Её в тёплых ладонях.
Будь осторожнее. И не сомни.

Да, и пусть в небе она не утонет.
Будь милосерднее. Не урони.

Мы же затянем покрепче ремни.

---

На твоём светофоре загорелся зелёный свет,
Ты ступаешь на «зебру» - чёрно-белые грани.
Шаг? Сто тысяч шагов? И тебя уже нет.
Знаешь, мир без тебя будет очень серьёзно ранен.
А на той стороне – как ты? Больше не больно тебе?
И не грустно, как бывало на этой? Не так?
Старый Бог досчитался всех счастий и бед?
И, скажи, есть ли там твой любимый вишнёвый табак?

---

Если бы были черновики –
Непременно бы их порвала
На полоски, куски, в шелуху, на клочки…
Только – нет.
Цифровая эпоха...
Ноутбуки, мобло, КПК…
И очки,
О, совсем не в мою пользу.
Плохо.
А так хочется время от времени
Выть,
Бить посуду
И комкать страницы стихов.
Это… Нет, не отчаянье –
Красная нить
От меня до меня.

Жаль, нет черновиков…

---

невольно.вольно

То ли это стена, за которой спрятаться,
То ли это стена плача.
Он так нежно целует мне запястья и пальцы.
А я верю в себя и в удачу.

Звонко крошево снов, от которых не деться
Мне уже никуда. Да и нужно ль?
А мой Бог отменил пролонгацию детства,
Сделав имя горчаще-недужным.

Это бьётся октябрь, как больной, в лихорадке,
Это Слово во рту коченеет.
Это высь опрокинута в омут. Как сладко!
Устремляюсь невольно за нею.

---

Чем измеряется правильность "мы"?
Нежностью? Нужностью? Сладостью тьмы?
Степенью (в кубе/в квадрате) вины?
Прочностью золота прутьев тюрьмы?
Денностью, ночностью? Сутками без?
Силой и яркостью наших чудес?
Холодом лета и зноем зимы?
Чем измеряется правильность "мы"?..

16 октября 2008. Вечер. Метро.

---

Просебятина

А я от Маяковского – до современной поэзии
Пробегаю глазами, не видя строк,
Кареглазая ангельша и капризная бестия.
Мне от жизни до жизни отмерен срок.

Мне от себя до себя, от себя да до прочих всех –
Эти вёрсты пути или бездны голодных глаз.
Кто придумал меня, как (ненужное, в общем) пророчество,
Как пиратскую копию вечности про запас?

А молчание – это ведь, знаешь ли, самая громкая
Из всех вероятных (не по уставу) тишин.
Нарисована (линии – ровно и тонко) я
В габаритных огнях проезжающих ночью машин.

Я жива – диафильмами жизни, городами и весями.
Но и – свёрнута, скручена будто в бараний рог.
И я от Маяковского – до современной поэзии
Пробегаю глазами, не видя строк.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Любовь – натощак.
Я себя ей потчую.
О других горюю.
Облезаю клочьями,
Будто бы c солнца,
Сгоревшая, пляжная.
Прилежно на полку складываю
Крылья хлопчатобумажные.
А если нет журавля –
То хотя бы пусть будет копия
Из белого листа А4.
А дым оседает хлопьями
Где-то в глубине моих лёгких,
Сожжённых
(едкой тоской),
Выжженных
(как поляны или поля весной).
А щёки – выглажены,
Отполированы
Полосками слёзными,
Старыми, новыми.
Не вовремя? Рано ли, поздно ли?
Да кто ж это только выдумал?

А в мыслях колышется манною
Медленная белизна.
Постфактум наступит за ранами
Ядерная весна.

---

В моей сумочке сложен билет.
Пополам. Я уеду в семь-сорок.
И останутся письма, как ворох
Пожелтевших старинных газет.

Сердце ёкнет. Ощерится грусть.
Ты проводишь меня до вокзала.
Я – вернусь. Это много и мало.
Я – вернусь. Непременно вернусь.

Между «ждать» и «дождём» (видишь?) есть
Что-то общее. Серость ли, сырость?
Эту грусть оторви, да и выбрось!
Отправляй в sms благовесть.

Сердце ёкнет. И скатится вниз.
Впереди – полустанки и веси.
Я вернусь из-за дальнего леса.
Ну а ты… Ты же просто – дождись!

---

На границе зимы и осени,
(там где ветер с лихвой и с проседью)
Я умела когда-то плясать
И собирать в пригоршни золу.
И тогда я не верила доброму злу
Или злому добру.
Я всего лишь хотела
(до того, как умру)
Успеть себе придумать тебя.
Я всего лишь хотела
(до того, как оборвётся мой след)
Успеть рассказать о тебе.
И тогда я не знала,
Что где-то во тьме
Ты ждал меня множество лет.