Доктор мой принёс с собой
Добела раскалённый нож.
Заботливо спросил: чего ты ждёшь?
(Д.Арбенина)

Просто не оставили мне шанса – только быть бессменной и стать бессмертной.
Кончились пирушки, балы и танцы. Быстро подрастает другая смена.
Холодно в апреле, темно и зябко. Хочется реветь, но – не стоит, право…
Ласково жалеет и греет всякий, кто ссыпал по ложке в вино отраву.
На пересеченьи зимы и бреда будут оставлять нам цветы и свечи.
Новое значенье глагола «предал» смогут отыскать на всеобщем вече.
Скоро зачеркнёт наши лица ветер, скоро потускнеют стихов страницы.
Доктор, за кого Вы теперь в ответе? Вы мне, наконец, перестали сниться...

---

кажущаяся

Я – бессонная. Я – невесомая. Я весною почти что бумажная.
С передозом нерозданной нежности и себя самое же боящаяся.
Ты мне ставишь оценки бесценные, говоришь, что не важно, что важно, а
Моё время отрезками держится, промежутками по два и три часа.

Два часа, три часа промежутки идут – от молчания и до молчания,
От ответа и до безответ(ствен)ности. А я жду тебя, жду так неистово!
Корабли мои сбились с пути своего и к неверным причалам причалили.
Я кричу: «Прекрати, прекрати этот день! Прекрати этот день! Перелистывай!».

Время тянется, как сигарета в ночи, обжигает, дымится ментолово.
Я стараюсь не думать совсем про тебя и не сниться с особенным тщанием.
А под рёбрами жжёт то ли вечный огонь, то ли вечно кипящее олово.
Сохрани мои письма на счастье, мой свет. Или, если точней, на прощание.

---

порционно

А я память свою разламываю на куски
И без тени стыда раздаю её нищим.
Задеваю о камни исцарапанным днищем,
Удаляясь туда, где не видно ни зги.

Я рискую порвать оставшуюся струну,
Пережечь все мосты и связать себе руки,
И остаться в тебе, будто в замкнутом круге,
Стоит только на миг дать себе слабину…

---

Нас знахарь-время починит быстро и спаяет нервы и кожуру.
Я отойду на отрезок выстрела, пообещаю, что не умру,
Что нет, не стану сухой и сношенной и что не буду играть ва-банк.
Я соберу наших слов горошины и нанижу их на белый бант…

А гул и гомон внезапно сменятся такой спасительной тишиной…
Я буду вновь нападать на мельницы. Я буду солнечной… и смешной.

---

после отсутствия

В пространстве без тебя фальшивят все хоралы,
Все арии звучат почти как фьюнералы,
А боги говорят о том, как я сгорала,
Но так и не сумела потухнуть до конца.

Мой доктор мне нальёт шестую стопку водки,
Обследует узор обугленной проводки,
Неспешно изречёт двусмысленное: «Вот как…», -
И напророчит жизни на долгие лет дцать.

Я буду усмирять неровную дыхалку,
И строить из себя занозу и нахалку,
И говорить, что мне не больно и не жалко,
И я ещё пройдусь по солнечным степям…

Но не найти покой ни в ласке, ни в совете,
Когда в глазах темно при самом ярком свете.
Мой доктор, как мне быть, пожалуйста, ответьте?!
Вот как мне быть теперь в пространстве без тебя?…

---

pas dormir

...кругами кружусь,
Сержусь,
Злюсь,
Извожу себя
Нежностью непередаренной,
Нежностью, больше похожей на варево,
Что поселилось в груди и опять
Не даёт мне дышать.
Заблудилась душа
На пути к твоему
Незнакомому дому.
Я искала тюрьму —
Получила истому.

...и стонут,
И стонут,
Под пальцами
Строчки
Всех неправильных писем.
Неотправленных писем.
Но дошедших зачем-то —
Тебе
В декабре.
Мой бессовестный бред
Мне царапает горло...

...уже скоро,
Да, скоро
Подействует скоро
Таблетка снотворного.

---

ужаснонаивное

Sh.

Химически выверен этот процесс, беспощаден и необратим.
Горючее месиво в венах принцесс – это мелочи. Ну, прекрати…
Рассвет застаёт, как обычно, врасплох, что-то чертит лучом по стене.
Смотри: восхищаются Бродский и Блок отпечатками наших теней.
Под утро уснуть на любимом плече – искупление прошлых досад.
Я стала гораздо бездоннее, чем – сто ударов сердечных назад.
От этой любви расплавляется лёд, выкипает святая вода.
А я всё надеюсь, что это пройдёт... Ужасно наивно, да?..



 

---

каждодневица

Я с разбега бросаюсь в город по утрам, когда солнце мается
От похмелья. Мой ворот вспорот. Я держу в онемевших пальцах
Не билет на трамвай, не деньги – лишь щепотку остывшей нежности.
Меня город поставит к стенке. До свиданья. Спасибо. Не за что.

---

Я — печалюсь, чинюсь, отчаиваюсь,
Я как будто от берега в бездну отчаливаю,
Но цепляюсь руками за тонкий прибой,
Чтоб ещё на минуту остаться с тобой...

@темы: малословие

---

Мои сны – влажные,
Короткометражные.
Я ночами глотаю их, как драже,
А наутро ни слова не помню уже.
Хотя – нет… Я вижу тебя в них, и даже
Ты как будто со мной...

@темы: малословие

---

Одна и Другая. Пятое

Одна говорит: «Ты помнишь, это было полгода назад:
Пионы цвели, и солнце светило, как по заказу,
Так ярко, что даже было больно глазам…» –
Но обрывает на середине фразу.

Другая ей вторит, досказывает за Одну:
«Другого такого лета уже не будет».

«Тебе не кажется, что мы безнадёжно идём ко дну?»

«Нет, мне не кажется, что мы безнадёжно идём ко дну –
Мы просто с тобою топчемся на перепутье».

Они листают фотокарточки, у каждой готов билет:
У Одной в сумочке, у Другой он припрятан в корсаже.
Они вспоминают лето, которого больше нет.
О том, что лета не будет, они друг другу не скажут.

---

Письмо на четвёртый круг

Мы продолжаем носить маски,
Хотя давно уже знаем, что друг другу скрывать.

А я дожидаюсь тебя в аське,
И только после этого ухожу спать.

---

Письмо на третий круг

Колесить по России с целью единственной:
Спустя день, два, десять, одиннадцать —
Возвращаться. И номер набирать каждый раз твой:
«Алло... Алло... Я вернулась... Здравствуй»

---

Письмо на второй круг

Жалея о том, что было, а не о том, что не,
Сшиваю иглой страницы почившего января,
Танцую чернильной ночью под музыку кастаньет,
Пою под рефрен аккордов: не зря, нет, не зря, не зря…

Восторг наркоманской ломки – нарочное «без тебя».
А нежности саван тает и падает с тонких плеч.
Клеймом мне на карму ляжет: «бесстыдная бестия».
Дорога назад закрыта. Я буду тебя беречь.

---

Sh.

Я узнаю себя
В чьих-то чужих биографиях.
Я ломаюсь, как тонкий стебель,
Раз в два месяца, будто по графику.
А мой город не спит по ночам
И дрейфует на грани яви,
Пока я вспоминаю тебя
И себя предаю анафеме.

@темы: малословие

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Sh. (чтобы не забыть)

по отвесным отвязным рифмам потихоньку спустись в мой ад
сосчитай все крутые рифы чтобы после пройти назад
не пугайся любви и крови не смотри в глубину воды
не прощайся ведь час неровен станешь строчкой простой и ты
расскажи сколько стоит правда сколько весит моя вина
я тебе бесконечно рада захмелевшая без вина
по отвесным отвязным рифмам потихоньку спустись в мой рай
уточни у небес тарифы и бессмертие выбирай

---

Техническое

Дорогие друзья!
Важный вопрос. Если в районе января-февраля удастся организовать чтения в клубе, то!
Вы готовы будете заплатить денег за то, чтобы послушать меня, Агест, возможно Блэ-э-эк... и Danaella?
Состав может меняться.
Цена вопроса: 150-200 рублей.
Скорее всего, что-то подобное будет в середине недели, так как это дешевле.

Просьба не игнорировать и не врать формата "Чтоб автору было приятно".

Вопрос: Да, я готов платить

1. Да		10	(76.92%)
2. Нет		2	(15.38%)
3. Да, но меньшую сумму		1	(7.69%)
Всего:		13

---

Сырец

I.
…он говорит: «Тятечка, тятечка, ну когда уже можно, скажи, ну когда?
Чужие взгляды режут, как ножики, голосами чужими гудят провода.
Когда уже можно сказать: «для меня», «у меня», «без меня», а не «прочие все»?»

Он говорит: «Потерпи, деточка... Погуляй-ка ещё босиком по росе».


II.
…он говорит: «Тятечка, миленький, сколько видеть во сне сновидений других?
Ты им говоришь: спите, спите все. Но как будто бы мне ударяешь под дых…
Когда уже можно мне видеться в зеркале с собой, а не с кем-то незнамым ещё?»

Он говорит: «Подожди, маленький, не пришёл пока, не пришёл твой черёд».


III.
…он говорит: «Тятечка, родненький, ну когда же мне можно себя же пожить?
Ведь все давно выросли, такие хорошие. У них, погляди, у самих малыши.
Тятечка, можно не буду я пустошью, белым пятном? Умоляю, прошу!»

Он говорит… Но Его голоса не слыхать за помехами. Белый шум.


IV.
…я говорю: «Господи, Господи, ну сколько же можно, скажи, дай ответ?»
Но только гудки в телефонной трубке, и входящих звонков ни от кого нет.

---

дна

не нырять глубоко в этот омут научиться ходить по воде
придержать за ошейник истому ремеслом нелюбви овладеть
раствориться в окрестных пейзажах бросить нежность в ладони старух
но увы не получится даже сделать вид что играю в сто рук
город дремлет под вафельной крошкой время нудно листает словарь
вереницей бездомные кошки потихоньку уходят в январь
сквозняком открываются окна осыпается краска с лица
я порезала рот ненароком хочешь кровь с подбородка слизать
розовато-седая полоска над москвой на рассвете видна
я когда-то узнаю как просто а пока с головой и до дна